Скорее всего, вы решили не ехать домой после работы и остались спать прямо в цеху, так что вам хватит и десяти минут, чтобы умыться и снова встать к станку.

Цитата: "Прямо в цехе были разложены деревянные настилы, многие там и оставались спать, дойти до дома сил не хватало".

Ну, да: вам не понравился вариант с подселением в городе и вы нашли жилье поближе к заводу, чтобы до него можно было дойти пешком. Иначе на дорогу от центра Куйбышева до Безымянки вам пришлось бы тратить по несколько часов в день.

Цитата: "Как и у многих тысяч рабочих, мой день выглядит так: в 6.50 подъем, в 7.00 выхожу на работу. На улице еще темно. Иду через всю Безымянку, пересекаю железнодорожные пути. В 8 часов начало рабочего дня".

Ещё цитата: "Дали мне ордер на подселение на улицу Максима Горького. Ходил смотреть, там живет один старик. Жить к старику я не пошел. Мы с братишкой подыскали жилье в Пролетарском поселке, это не очень далеко от завода. Поселились туда я с братом и еще ребята, работавшие с нами вместе в Москве на заточке. Ходил искать койку на кирпичный комбинат. Койку не купил, а нос и уши отморозил. Морозы в Куйбышеве стоят страшные, до -45 градусов".

Да, вставать приходилось затемно: до 1942 года до Безымянки можно было добраться только на поезде, а четкого расписания у них тогда не было — приходилось стоять на перроне и ждать. Честно говоря, даже после того как к Безымянке пустили трамвай, с конечной приходилось топать километра три пешком.

Цитата: "Добираться до завода приходилось два часа. Сначала пешком, так как транспорт не ходил, с улицы Фрунзе, где я жила, до улицы Льва Толстого. По ней, в темноте, поскольку не горели фонари, шли до вокзала. Добирались до завода стоя, в битком набитых товарных вагонах. Смена заканчивалась в восемь вечера, возвращались домой около десяти. Работали под открытым небом, так как крышу только возводили".

"Расстояние от квартиры до завода измерялось в то время не километрами, а часами, затрачиваемыми на дорогу туда и обратно. Пригородные поезда ходили нерегулярно, твердого расписания не было. И приходилось на открытой площадке по два-три часа простаивать на ветру в ожидании поезда".

Увы: ни яиц, ни бекона не было в продуктовых карточках, которые выдавали рабочим, а денег, чтобы купить их на рынке, у вас не было. Такой завтрак мог бы позволить себе представитель европейского посольства, которые частично перевезли в Куйбышев, но иностранные дипломаты не работали на Безымянке.

Цитата: "За перевыполнение заданий мы поощрялись "стахановскими талонами" на усиленное дополнительное питание — УПД. Мы же эти талоны читали "Уже Дохожу, Помогите!". Ведь все выдаваемые продукты были малокалорийными и бедными витаминами".

Вареная картошка — одно из немногих блюд, которые были доступны представителям рабочего класса. На стол шел даже подмороженный картофель и его очистки - если не верите, загляните в "Поваренную книгу войны".

Цитата: "До сих пор помнится и другая соседка, тетя Тоня, жившая в комнате рядом. Работала на подшипниковом заводе. Одна троих малолетних детишек подымала. Зимой сорок второго, как правило, уже поздними вечерами, заставали ее соседи возле выставленных в коридор мусорных ведер. Выбирала тетя Тоня из них картофельные очистки, по неумению или второпях снятых с клубней не экономно толстыми, какие можно было употребить в варево".

"Мать с утра варила кастрюлю картошки, и мы её ели за завтраком с соленой капустой. Такая же кастрюля уходила на обед и на ужин. Иногда была вобла, такая засохшая, что казалось выловленной еще до революции. Такой воблой купцы жгли костры, когда ехали в Москву с Каспия и Урала продавать хорошую рыбу".

Если вы жили в заводском общежитии, готовить себе завтрак у вас не было никакой возможности — даже стакан кипятка, чтобы просто согреться, можно было считать большой удачей, а уж кусок сахару к нему был самым настоящим пиром!

"Нас поселили в одном из недостроенных домов, в котором три стены и потолок были покрыты инеем, печь не топилась. Мы с моим товарищем Борисом Строковым спали на двух матрацах, навалив на себя еще три. Хлеб к утру превращался в ледышку. Мы раскалывали его и клали за пазуху и так шли три километра до работы. Там, прямо у станка, и завтракали."

Так все и было у тех ребят, которым еще не исполнилось шестнадцати лет. Вот только работать приходилось не шесть часов, а семь!

Цитата: "В 8 часов у меня начинался рабочий день, с 12 до часу перерыв на обед, а в три часа дня мой рабочий день заканчивается, поскольку я несовершеннолетний. К 16 часам я иду на занятия в школу. Если уроков пять, то они закачиваются в 21.00, если шесть – в 22.00".

В первые годы войны понятия нормированный день просто не существовало — условия работы на оборонных заводах диктовались необходимостью выполнения государственного плана, поэтому люди работали по 16 часов в мастерских, где температура не превышала 10 градусов тепла.

Цитата: "Отработаем мы, пацаны, восемь часов — дают нам талон на питание. Идем за своим супом, кашей, 20 граммами масла и 100 граммами хлеба. Наелись в первый раз за весь день — но это еще не отдых. Знаем, что теперь нас попросят встать к станку еще часов на пять".

"Иной раз только придешь после одиннадцатичасовой смены к себе в землянку, только чуть согреешься и уснешь, а тебя будят. Смотришь, пришел начальник цеха или комсорг с просьбой поработать еще. Не хочется подниматься, тяжело, но кто-нибудь вскакивает и говорит: "Ребята, подъем!". И все, как один, снова в цехе. Работали столько, сколько нужно было".

На некоторых заводах не хватало продуктов, чтобы отоваривать карточки, поэтому рабочих кормили прямо у станков — в столовых не хватало ни мест, ни посуды.

Цитата: "Мы работали под открытым небом в пальто, шубах и валенках, а в 12 дня у нас был обед. Каждый раз нам давали 200 граммов черного хлеба и один половник кипятка, в который добавляли большой клецек и ложку хлопкового масла".

Всё верно.
Цитата: "Я учусь в девятом классе, и никаких особых задумок в моей голове нет. В одиннадцать вечера я ложусь спать, чтобы не опоздать на завод, поэтому учусь так, что времени на подготовку к урокам просто нет. Если спрашивают ее первым – успеваю на уроке подготовиться к ответу".

В военные годы ребята старались получить больше профессиональных знаний — на литературу и грамматику времени просто не было.

Цитата: "Тогда, в годы войны, специалистов остро не хватало. Потому ищущие ребята рвались к знаниям, и их в этом всячески поддерживали. Я после долгой смены у станка еще находил в себе силы заниматься на курсах технологов, а на заводе организовали специальный цех подготовки кадров. Там стояли все типы станков, которые были в ходу на предприятии".

Чтобы приносить домой какие-то продукты и получать лишние 100-200 граммов хлеба, которые полагались за работу, многие ребята откладывали уроки и искали временную подработку.

Цитата: "Как-то я увидел, как отец, задумавшись, собирает со стола хлебные крошки и решил, что пойду работать, чтобы получать рабочую норму продуктов. Временно меня взяли в пекарню. Работа была несложной, очищать формы от пригоревших к стенке корочек, смазывать стенки смесью хлопкового масла и керосина. Керосин добавляли, чтобы не воровали масло, а хлеб пах керосином только пока он был горячий. Впрочем, любому хлебу были рады".